Сотник. Часть 1-2 - Страница 82

— Я, вот, посмотрел… — Мишка сделал небольшую паузу, как бы намекая на то, что заметил нечто, пропущенное другими. — Дерн для крыш режут две бабы и мальчишка, видать, внучок Кривого. И присмотра за ними, особо строгого, не заметил. Впрочем, присмотр и не нужен — все на виду — от подворья до опушки леса шагов сто-сто двадцать. Так?

— Так. — Подтвердил Егор. — Ну и что?

— И примерно на трети расстояния, между лесом и подворьем, не то промоина, не то овражек, кустиками заросший. Так?

— Ну, так, так! Ты это к чему?

— А к тому, что либо мальчишке, либо бабам, рано или поздно, понадобится по нужде как раз в те кустики отлучиться. Вот бы там кого-то из них подстеречь, да скрасть. Может, чего интересное от них узнаем? Арсений, ты с парой разведчиков до тех кустиков незаметно добраться сможешь?

— Да запросто! Хе-хе… — ратник Арсений блудливо ухмыльнулся — бабу «с насеста» я еще ни разу не крал. Да и отрокам любопытно…

— Сюха! — оборвал подчиненного Егор. — Язык твой, поганый… Михайла, ну на хрена нам баба или малец сдались? Что от них толку?

— Э-э, нет, дядька Егор. — Мишка поймал себя на том, что опять заговорил каким-то стариковским тоном. — Порой случается, что всего лишь два-три слова очень многое переменить могут. Хуже не сделаем, а польза какая-нибудь, проистечь может. Так что, если Арсений берется…

Намерение свое Арсений исполнил… почти — приволок не бабу, а мальчонку. Служба у княжьих дружинников, действительно, была поставлена, как надо — исчезновение мальчишки заметили быстро, и тут же всякие работы прекратились, дружинники заняли оборону, а несколько верховых прочесали и кустики у овражка, и опушку леса. Глубоко в чащу, правда заезжать не стали, а Мишкина сотня к краю леса близко не подходила, так что следов, надо понимать, дружинники не обнаружили и вернулись ни с чем — утек сопляк, ну и утек, невелика потеря. Работы продолжились, но на крыше дома Кривого засел дополнительный дозорный, а баб заставили резать дерн у самого взгорка, хотя и было это неразумно — дождями грунт, лишенный дерна могло размыть, что в будущем представляло серьезную опасность для подворья.

Захваченный малец был напуган до икоты, и прежде, чем узнать от него хоть что-то полезное, его пришлось успокаивать, кормить, и даже дать выпить немного хмельного меда. Наконец, мальчишка размяк под ласковой заботой Ильи и начал выдавать информацию, и оказалась та информация весьма любопытной.

Третьего дня, к вечеру, в самое ненастье и проливной дождь, с того берега пришли два десятка латников Городненского князя, верхами и с заводными конями. Гнали, по всему видать, издалека и сильно спешили — кони измотаны. С собой привезли князя Всеволода, не то больного, не то раненого — привезли на носилках, похоже, сам ехать уже был не в состоянии, и дружинники были рады устроить его под первой же попавшейся крышей.

«Семейство» Кривого выгнали из его лачуги и разместили там князя, а хозяина расспрашивали: нет ли где поблизости хоть какого-то лекаря, ворожеи… все равно кого, лишь бы в лечении разбирался. На следующее утро двое княжьих людей отправились к ближайшему поселению, где, вроде бы, имелась бабка-травница, а еще трое куда-то ускакали одвуконь. Перед тем, как уехать, эти трое о чем-то расспрашивали Кривого, сильно сердились, даже рукоприкладствовали, но самого разговора мальчишка не слыхал. Князь, судя по всему, был совсем плох — за все время из лачуги так и не показался, а княжьи люди, все до одного, злы и чем-то сильно обеспокоены.

Бабку-травницу посланцы на следующий день привезли, но, по словам мальчишки, помощи особой от нее, вроде бы не получилось, больно уж зло орал на нее один из княжеских бояр и грозил сжечь живьем, если князь умрет.

Бояр же с князем оказалось двое. Старший, именем Авдей Солома, и еще один (имени мальчишка не знал) — весь какой-то дерганый, злой — постоянно орал на всех и, чуть что, махал кулаками.

Князь — это было серьезно. Очень серьезно. Князь с малой дружиной в отрыве от основных сил — редчайшая удача! А не взять! Что с того, что отроков вчетверо больше, чем княжьих дружинников? Что они могут? Да только стрелять шагов с пятидесяти, а лучше с сорока. А на подворье Кривого матерые воины, наверняка, лучшие в дружине (иных бы с князем не взяли), да еще успевшие укрепиться. К тому же, можно смело утверждать, что они готовы головы за князя положить, и, при имеющемся соотношении сил, головы, можно не сомневаться, по большей части, будут погорынскими, а не городненскими.

— Ты как догадался, что там князь?

В голосе Егора было даже не столько удивление, сколько злость — «втравил боярич в мороку великую: и взять не получится, и не брать… стыда не оберешься». Понять его было можно: даже с наличным составом Ратнинской сотни — менее шестидесяти ратников — дело, ой, какое не простое, а тут сопляки с самострелами.

— Да… так… — Мишка неопределенно пошевелил пальцами в воздухе. — Само в голову пришло.

По лицу Егора было видно, что «лучше бы не приходило», но сказать он ничего не успел — в разговор влез Роська:

— Господь десницей карающей нас избрал! Господин обозный старшина прав — случайно такого не бывает. Воля Божья злодея в наши руки отдает!

Егор скривился, будто съел какую-то гадость, но контраргумента, видимо не нашел, зато неожиданно оживился Демьян:

— Сжечь! Сжечь, на хрен, всех! У Кузьки болты зажигательные есть…

— Да ты-то хоть не суесловь! — оборвал Демку Егор. — Видал, они крыши дерном покрыли? Еще и водой польют, хрен подожжешь.