Сотник. Часть 1-2 - Страница 46

— Это… дырка сзаду… раз уж такое дело, Гунька, лук мой подай! Ох, етить тя в грызло! Значит, ты с Карасем загребными садитесь, а на правило, пусть Егор встает. Ну, и сами там смотрите, как грести, не забывайте, что детишки на веслах. Что-то я еще хотел, дырка сзаду… А! Егор, ты, ежели припечет, от правила вниз соскакивай, мы уж сами тут разберемся, как загребать. Михайла, там на носу жернов лежит, Карась отрокам покажет, как его скидывать. Если, значит, лодка или челн подвернется, так пусть твои ребята не зевают.

— Понятно, дядька Семен. Урядник Ксенофонт, выделить людей!

— Слушаюсь, господин сотник!

— Петруха! — Егор, видимо, тоже решил раздать указания. — Сколько стрел осталось?

— Двадцать две.

— Зря не раскидывай, выбирай, в кого бить…

— Понятно, не впервой.

— Пойдешь на нос, я отсюда, ты оттуда, а когда надо будет, ребятне поможешь жернов скинуть.

— Гы… во удивятся-то, когда каменюка на головы свалится!

— Так… ребятки, слушайте внимательно! — обратился Егор к отрокам. — Стрелять из самострелов не дальше, чем на тридцать шагов — свету мало, целиться трудно. И учтите, на воде все кажется ближе, чем на самом деле, так что, думайте, прежде, чем выстрелить… Хотя, лучше вот что. Первый выстрел по моему слову, я так рассчитаю, чтобы вы успели зарядить и еще раз выстрелить. Выбивать, в первую очередь, гребцов — лодки остановятся или на месте закрутятся, а нам того и надо. Полог приспустите и закрепите так, чтобы не мешал стрелять. Все, вроде бы… Михайла, добавишь чего?

— Без команды не стрелять, и вообще, слушать внимательно, не забываться, как в Ратном! Урядников особо касается! Никон, не забыл, как я тебя башкой об тын лупил?

— Не забыл, господин сотник.

— Вот и не доводи до этого в другой раз!

— Слушаюсь господин сотник!

— На левом борту старший — Сергий, на правом — Никон, уряднику Ксенофонту быть на носу.

Поначалу все, вроде бы, пошло хорошо. Пропустив три мелких посудины, в которых находилось по четыре-пять человек, Егор, несмотря на то, что гребцы из отроков были аховые, умудрился вывести ладью на таранный удар в борт насаду в котором сидело человек десять — все в доспехе. Скорость была мала, и борт насада хрустнул, но удар выдержал, однако масса и инерция ладьи была таковы, что она просто подмяла под себя вражескую посудину, отправив на дно сразу всех, кто в ней находился. Отроки, побросав весла, принялись лупить из самострелов по подходящим к ладье лодкам и сумели-таки «привести ворога в смущение» — лодки шарахнулись в стороны.

А потом полочане доказали, что они действительно не лопухи и воевать на воде умеют, да и с чего бы, спрашивается, не уметь, коли держишь под своей рукой одну из ветвей пути «из варяг в греки»? Давно прошли те времена, когда викинги шастали по рекам, впадающим в восточную Балтику как хотели, наводя ужас на славян и их соседей. Сами всему научились: и строить суда, и ходить на них, и кузькину мать показывать, кому надо. И полочане в этом вопросе исключением не были!

Все переменилось, как-то быстро, непонятно и самым роковым для экипажа погорынской ладьи образом. Мелкие челны убрались подальше, а насады и дощаники, развернулись носами к противнику и прикрылись спереди составленными щитами — стреляй, не стреляй, толку мало или вовсе нет! Образовав неровный круг, они по команде ринулись вперед, атакуя сразу со всех сторон — ни дать ни взять «звездный» налет торпедоносцев и топмачтовиков времен второй мировой войны.

— Весла, весла из уключин! — заорал, надрываясь Семен Дырка. — Разбивай щиты! По двое хватайтесь, силы не хватит!

С правого борта получилось — сила удара весла в выставленный щит сложилась со скоростью лодки, и щитоносец вылетел за борт, в образовавшуюся брешь влетело сразу несколько болтов и стрела ратника Петра, ополовинив экипаж. К тому же, убитые и раненые навалились на один борт, опасно накренив посудину, и полочанам в ней стало не до атаки. Вторым веслом вышло менее убойно — просто удалось отклонить лодку с курса и она ушла куда-то под корму.

А вот с левого борта не получилось вообще ничего — полочане не довели свои суденышки до дистанции удара веслом, а внезапно опустив щиты, дали по ладье залп из луков. Мишке аж взвыть захотелось, чтобы заглушить звук с которым стрелы впивались в незащищенную человеческую плоть. Силуэты отроков в просвете между бортом и тентом исчезали один за другим.

— Слева, Ксенофонт, слева!!! — заорал он, пытаясь привлечь внимание, находящихся на носу ладьи.

Там его не слышали — вываливали за борт жернов. Удар, треск дерева, крики… Мишке стало не до них — над левым бортом вылез по грудь человек и рубанул мечом по тенту освобождая себе проход. Мишкин болт ударил его в грудь и опрокинул назад. Заряжая самострел Мишка в бессильном отчаянии смотрел, как под потоком воды, выливающей из завернутой части тента, разрубленной мечом, над бортом поднимаются сразу три головы в шлемах.

«Где опричники, почему не…»

Щелкнул лук в руках Семена дырки, и голова одного полочанина исчезла, двое оставшихся полезли внутрь, но болт, наконец-то, лег на ствол Мишкиного самострела и один из абордажников так и стался висеть, перегнувшись через планширь. Третьего завалил опять Дырка — из лука стрелять быстрее, но вместо троих убитых, лезло… сколько, Мишка уже не разобрал. Вытаскивая из подсумка болт, он нашел глазами опричников и увидел, что оба стреляют в сторону комы. Глянул туда и похолодел. На кормовом помосте Егор, прикрываясь каким-то тюком вместо щита, рубился сразу с троими! Двоих завалили опричники, но снаружи уже лезли еще какие-то рожи с распяленными в крике ртами, а в тюке, которым прикрывался Егор, завязло копье. В одну из этих рож Мишка и выстрелил. Потом заряжать стало уже некогда и Мишка выхватил кистень. Первый удар достался полочанину, неловко топтавшемуся, привыкая к темноте под тентом, второй — по руке, схватившейся за планширь, потом Мишка ударил еще кого-то и тут же сам отлетел назад от удара по шлему.